Знаю о пении почти все!

Саврасов известен главным образом как автор картины Грачи прилетели (1871), положившей начало во второй половине XIX века лирическому пейзажу с его характерными чертами: изображение провинциальной России, интерес к «уголкам» природы, вид которых непременно рождает воспоминание о чем-то похожем, виденном в реальной природе и милом сердцу. Этой лирической линии русского пейзажа суждена была долгая жизнь. Высшей точкой здесь общепризнанно является творчество Левитана, затем идут пейзажи Константина Коровина и далее — мастеров Союза русских художников. На Саврасова тем самым падает обратный отсвет, позволяя осознать и оценить его роль в обогащении пейзажной драматургии. После кончины Саврасова Левитан писал: «Саврасов… старался отыскать и в самом простом и обыкновенном те интимные, глубоко трогательные черты, которые так сильно чувствуются в нашем родном пейзаже и так неотразимо действуют на душу. С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле…» Левитаном сказано самое главное: Саврасов действительно создал русский пейзаж, и, не будь его Грачей, пути русской живописи, быть может, были бы совершенно иными. «В 1871 году, — писал Александр Бенуа, — картина Саврасова была прелестной новинкой, целым откровением, настолько неожиданным, странным, что тогда, несмотря на успех, не нашлось ей ни одного подражателя… Зато в конце 80-х годов, когда лучшие силы в русском искусстве взялись за пейзаж, когда вся дорога в техническом отношении — и в смысле красок, и в смысле живописи и света — была пройдена, когда все, что требовалось для свободного и непринужденного творчества, было найдено, тогда картина Саврасова послужила путеводной звездой не одному из художников».
На Первой передвижной выставке (Саврасов был одним из учредителей Товарищества), где большинство пейзажей представляли собой традиционные природные или архитектурные виды, картина «Грачи прилетели» стала «гвоздем», не только возвысив значение пейзажа в целом, но и обозначив в русской живописи поворот от социальной проблематики к идее чистой художественности. Над пейзажем Саврасов работал в марте, в селе Молвитино Костромской губернии, куда уехал на время от семьи пережить потерю своего ребенка (художник похоронил четверых детей). На окраину села он забрел случайно. Его привлекла церковь Воскресения конца XVIII века. Белый храм с пятью куполами, шатровая колокольня… Внезапно художник увидел всю картину разом и принялся писать этюд. Просевший снег, грачи на кривых березах, тусклое небо, серые избы, забор и сарай, церковь на фоне стылых лугов — всё сложилось в единый образ, полный тихой поэзии. В «Грачах» весна изображена так, как если бы это была лишь временная ростепель посреди зимы — слишком много в картине зимних примет. Но пришествие весны обещано самой живописью — в тонких оттенках розового, голубого, сиреневого, золотистого, проглядывающих, подобно первому весеннему лучу, и становится слышен шелест ветвей берез со встрепанными гнездами, качающимися на ветру, грачиный грай, возвестивший весну…
«Грачи» были исключительной удачей Саврасова. Он окончил Московское училище живописи в 1850 году, и на протяжении двадцати лет, до появления «Грачей», в его творчестве ничто, кажется, не указывало пути к созданию подобной картины. Дебютом Саврасова был Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду (1851), показанный на выставке училища и выполненный целиком в русле романтической традиции: затененный первый план, предгрозовое освещение и панорамный вид на дворцы и храмы Кремля, ветер, переданный наклоненным деревом, развевающейся юбкой незнакомки, рыжей пылью, поднятой в воздух.

Осенью 1881 года, вспоминает Константин Коровин, Саврасов все реже появлялся в Училище, где «с нетерпением ожидали, когда он придет опять» его ученики: Мельников, Поярков, Левитан, Волков. Как-то раз Саврасов заглянул в мастерскую, и ученики были поражены переменой, происшедшей в нем. «В лице было что-то тревожное и горькое. Он похудел и поседел, и нас поразила странность его костюма. Одет он был крайне бедно…» Но ученики стали показывать ему свои работы «с каким-то трепетом», по-прежнему видя в нем своего учителя…
Почти полтора десятилетия он был без крова над головой, без близких, без любимой работы… Он тосковал о дочерях, иногда заходил к ним, понимая: они, верно, стыдятся его, такого… И уходил назад: в нищету, одиночество. Обращался к Павлу Третьякову. Тот никогда не отказывал в помощи. «Куда уйти от этой ярмарки? Кругом подвал, темный, страшный подвал, и я там хожу...» — говорил Алексей Кондратьевич двадцатилетнему Косте Коровину в трактире в следующем марте, «гуляя» на вырученные у «покровителя» копейки за свою «Зимку» или «Закат»... Иное лето художник проводил в заброшенном домике в Давыдково, а затем и вовсе заблудился в трущобах Хитровки…
Известно прошение Саврасова в Комитет Общества любителей художеств о ссуде на лечение (1892), когда он почувствовал, что слепнет. Крик о помощи не был услышан. Архитектор А.Н. Померанцев обращался в Петербургскую Академию о назначении художнику пенсии. Академия выслала… 100 рублей. И все же на его «закате печальном» «прощальною улыбкой» мелькнула любовь. Алексей Кондратьевич познакомился с тридцатилетней Евдокией Моргуновой и перестал пить. От их брака родились здоровые дети — Алексей и Надежда. А в 1894 году в Киеве, в ознаменование 50-летия творческой деятельности, будет издан альбом его рисунков с первым жизнеописанием мастера. Но, увы, жизнь уже угасала в нем. 26 сентября 1897 года Саврасов скончался в московской больнице для бедных. Через три дня, после отпевания в церкви, состоялись похороны на Ваганьковском кладбище. За гробом шли швейцар Училища Плаксин, Павел Третьяков, Исаак Левитан, горстка оборванных хитрованцев…

По книгам Е. Алленовой, О. Пахомовой (серия «Мастера живописи»)

Книги, посвященные жизни и творчеству А.К. Саврасова:

PS. Когда я работала над книгой, после прочтения воспоминаний Коровина, написала своего Саврасова